Л.Л. Масянов. Гибель Уральского казачьего войска. - Нью-Йорк, 1963. (Часть очерка)
УРАЛЬСКИЕ КАЗАКИ
На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.
Уральская казачья песня.
Так это было в действительности. Цель моего очерка - поведать читателю кто такие были уральские казаки, где они жили, чем они жили и как они жили.
Земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урала, начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргиз, по левому берегу реки Урала казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральных киргиз.
Уральские казаки жили в тупике среди своих необъятных степей, окруженные на две трети киргизскими племенами. Благодаря такой изолированности уральцы больше, чем другие казачьи войска, сохранили быт и обычаи старинного казачества. С самого зарождения, Уральское войско проявило себя как войско бунтарское. Оно всё время имело большие трения с центральным российским правительством, которое в течение всей истории старалось его подчинить окончательно своей воле.
Выполняя наряды российского государства на свой манер, войско участвовало буквально во всех внешних войнах и пользовалось большой заслуженной боевой славой. Но стоило только Государству начать вводить какие-либо изменения в жизни казаков, казаки видели в этом посягательство на свободу, восставали, и их «не желам» много приносило хлопот, а самим казакам всегда стоило очень дорого.
В одно из очередных восстаний, Петр Великий только чудом не уничтожил Яицкое в то время войско. Спас его от гибели преобразователь юго-восточного края Неплюев, сподвижник Петра.
Он доказал, что такой энергичный сплоченный народ, полезный для государства, нельзя уничтожать. В дальнейшем были большие смуты из-за выборных атаманов и из-за религии.
В Яицком войске было очень много старообрядцев, бежавших от гонений из России, так вот их во что бы то ни стало хотели насильно перевести в никоновскую веру.
В Войско почти беспрерывно вводились правительственные войска из Оренбурга.
И в 1772 году, когда пришел на Яик генерал Траубенберг, с артиллерией и пехотой, на него набросились казаки, артиллеристов перебили, растерзали самого Траубенберга и войскового атамана Тамбовцева, который был на стороне правительства. За этим событием последовало то, что, по приказу Екатерины, пришел отряд в 3000 человек, под командой генерала Фреймана, и жестоко покарал казаков, многих казнил, многих порол и сажал в тюрьмы и многих услал в Сибирь на поселение.
Вот в такое-то тревожное время и пришел на Яик донской казак Емельян Пугачев. Яицкие казаки, сомневаясь, что он действительно император, всё же нашли, что момент подходящий, и решили тряхнуть Москвой.
Описывать этот мятеж не входит в мои планы, можно сказать что Войско, после подавления этого мятежа, сильно пострадало и совершенно обезлюдело.
И Войско Яицкое, по приказу Екатерины II, стало называться Войском Уральским, река Яик рекой Уралом, а Яицкий городок - городом Уральском. Екатерину Великую сильно невзлюбили казаки и, наоборот, большими симпатиями пользовался Павел I, вероятно, потому, что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев.
Сотня была сформирована под командой Севрюгина и была в большом фаворе у императора.
Когда во дворце решено было задушить Павла, то граф Панин предусмотрительно услал Уральскую сотню в Царское Село, боясь, что уральцы вступятся за него. И до последнего времени многие берегли неразменный серебряный рубль Павла с изречением «Не нам, не нам, а имени Твоему».
В дальнейшем у казаков было упорное мнение, что все обиды и несправедливости шли от ставленников Государя и что Государю об этом ничего не известно, поэтому они часто посылали делегатов к Государю, но их всегда перехватывали и наказывали.
В 1803 году вводилось новое положение и формы. Произошло восстание, и когда князь Волконский, присланный на усмирение, стал допрашивать зачинщика Ефима Павлова, казака, то последний, как в песне говорится, такой ответ держал:
В этот период у уральцев было большое недовольство наказным атаманом. На площади, запруженной народом, группа казаков-стариков по сигналу хватаются за колеса царской кареты и останавливают ее. Падают на колени и подают челобитную выглянувшему испуганному наследнику. Результат оказался плачевный. Всех этих стариков приказано было выпороть и отправить в Сибирь. Сотня, конвоировавшая Наследника, была расформирована.
Последняя смута произошла при введении всеобщей воинской повинности в 1874 году. В этом году были введены в жизни уральцев различные реформы, касавшиеся их военной службы и самоуправлении. Между прочим вводилась для каждого казака военная служба, что в корне изменяло прежний порядок отбывания воинской повинности. Уральские казаки выросли с недоверием к центральной власти и как огня боялись ее вмешательства в их внутренние дела. Когда начальство узнало, что среди казаков появилось недовольство, преимущественно среди стариков, игравших всегда большую роль среди старообрядческого патриархального населения, оно распорядилось отбирать поголовно «подписку» о принятия нового положения, причем подписываться предлагали на чистых листах.
Вот тут-то и заварилась каша, которую начальству пришлось расхлебывать в течение десятка лет и в результате которой была массовая ссылка казаков с семьями в административном порядке на поселение в пустынные части Сырдарьинской и Амударьинской областей Туркестанского края.
Давать подписки уральцы решительно отказались, мотивируя свои отказ двумя резонами: во-первых, они не знают, что подписывают на белых листах, во-вторых, по своим религиозным убеждениям, которые запрещают им давать клятвенные обещания и пр. Этот второй резон, основанный на религиозном суеверии, принял массовый характер. Угрозы и насильственные меры начальства только усилили пассивное сопротивление, принявшее характер мученичества за веру! Женщины запрещали сыновьям и мужьям подчиняться новому положению и давать подписку, считая это великим грехом. Отцы грозили проклятиями сыновьям и первыми пошли под арест, процессии арестованных, почтенных бородатых стариков, под конвоем военной стражи, только подливали масла в огонь, и арестовать пришлось чуть не поголовно всех.
Для устрашения решили сослать первые партии. Это было в 1875 году. Арестованные сопротивлялись, их приходилось тащить силой, что при сотнях арестованных представляло не легкую задачу для конвоя. Стариков истязали и затем силой втаскивали на телеги и увозили. Вообще, картина всего этого насилия носила дикий и возмутительный характер.
Вот эти-то казаки уральские, ушедшие в ссылку , назывались «уходцами». Ссылка была бессрочная. Выслано было около трех тысяч казаков, а в 1875 году выслали к ним их семьи, всего около 7 с половиной тысяч. Железной дороги тогда не было, так что это небывалое полчище шло походным порядком, конечно, не мало стариков и детей перемерло в дороге. Много горя и нужды вынесли казаки на чужбине. Губернатор края неоднократно обращался к правительству улучшить их положение, но безрезультатно. В 1891 году, по случаю 300-летия Уральского казачьего войска, наказной атаман генерал Шипов, который с большими симпатиями относился к уральцам, ходатайствовал перед правительством о возвращении казаков уходцев на Урал. Правительство согласилось при условии представления казаками заявления о полном раскаянии в содеянном. Уходцы пренебрегли этой монаршей милостью. Только когда случилась революция в 1917 году, уральцы послали приглашение уходцам, и многие вернулись на Урал. Конечно, из тех, которые были высланы в 1875 году почти никого не осталось в живых, вернулись же их дети и внуки, и сразу им пришлось принять участие в гражданской войне.
В 1914 году, когда началась Германская война, было мобилизовано плюс к трем полкам действительной службы еще 6 льготных.
Когда льготной дивизии объявили, что командовать дивизией будет ген. Кауфман-Туркестанский, - казаки заявили, что не хотят иметь командиром немца. Наказной атаман принужден был запросить правительство, откуда последовало разъяснение, кто такой Кауфман-Туркестанский, и только тогда казаки успокоились.
Как я уже сказал, уральцы. несмотря на все смуты, были верными слугами Государю и на своих степных маштаках были на всех полях сражений Российского государства и слава о воинах была великолепная.
Привожу один из подвигов уральцев, воспетый во многих песнях. Произошло это в Туркестане в декабре месяце 1864 года. Сотня уральцев под командой есаула Серова, в составе сотника Абрамичева, пяти урядников, 98 казаков и 4 артиллеристов, при одном орудии, была выслана в степь на розыск из форта Перовска и была окружена в степи, недалеко от селения Икан, кокандской армией численностью в 10.000 человек, при трех орудиях.
Сотник Абрамичев и половина сотни были убиты, 36 казаков были ранены и 4 артиллериста также.
Государь великолепно наградил сотню и погибшим на месте боя был воздвигнут памятник.
В степи широкой под Иканом
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой…
Как уже сказано, среди уральцев было много старообрядцев различных толков, и это они, главным образом, ревнители старины и всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение.
В шестидесятых годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское царство» они посылают казака Барышникова. Казак объездил весь свет, но такой страны не нашел. Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 году. Они послали трех казаков, во главе с Хохловым, чтобы, наконец, найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко. До самого последнего времени от Святейшего Синода ежегодно к Великому Посту приезжали в Уральск миссионеры, которые в одном из храмов устраивали диспуты с целью перевести старообрядцев в никонианскую веру. От старообрядцев выступал ежегодно старик Мирошхин, слепой, который на выступления отвечал тезисами из Священного Писания, причем это происходило таким образом, с ним был юноша, которому Мирошхин приказывал: «Открой такую-то страннцу и читай с такой-то строчки». Память его была феноменальна и он всегда имел большой успех у старообрядцев.
Несмотря на то. что при всех столкновениях с правительством, правительство было победителем, всё же уральцам удалось сохранить некоторые казачьи обычаи.
Уральское - единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохранило свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах Войска принадлежала исключительно уральцам и рыболовство на ней производилось исключительно уральцами. Да и сами уральцы пользовались ею только в известные периоды в году. Зимой багренье, весной и осенью плавни и некоторые другие рыболовства. Так как уральцы исстари были рыболовами, то у них выработаны строжайшие правила и приемы этих рыболовств.
Когда германский ученый Паллас посетил Яицкое войско в 1769 году, в царствование Екатерины II, то он описал подробно некоторые рыболовства казаков, они остались без изменения с тех пор. В остальное время Урал сильно охранялся, не допуская браконьеров. Это вызвано необходимостью, так как низовая линия землю имела, можно сказать, пустыню, бывшее морское дно, где ничего не росло; рыболовство у низовых казаков почти было единственным средством для жизни.
Казаки же и провели в жизнь уравнение в благах своей земли. Так как станицы, расположенные выше Уральска, имели хорошую землю и, занимаясь хлебопашеством могли обойтись и без рыболовства, то казаки решили не пускать красную рыбу выше Уральска. Для этой цели они с узенького деревянного моста, перекинутого через Урал, спустили до дна, довольно часто, железные прутья. Рыба поднимаясь вверх по течению, доходит до этого преграждения, останавливается и возвращается обратно, ища других мест. Это сооружение называется «учуг».
Выше же уральское рыболовство вольное и какое угодно.
Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал. Кстати, этот Войсковой съезд существовали у уральцев до самого конца, но только функции имел исключительно хозяйственного характера и даже наказной атаман не имел права вмешиваться в его дела.
Единственная собственность могла быть у уральцев - это фруктовый сад. Казак подавал просьбу на станичный сход об отводе ему места для сада. Обыкновенно никаких препятствий не было, сход постановлял, Войсковой съезд утверждал, приезжал из Уральска землемер, отмеривал пять полагающихся десятин, и это была собственность казака навсегда и даже его потомков. Но удивительно, что очень немногие заводили эти сады.
Казаки относились настолько ревниво к тому что земля общая, что ее не хотели ни продавать никому и даже сдавать в аренду.
В период, когда наказным атаманом был генерал Н. Шипов, который, кстати сказать, был исключительным атаманом, никак прочие бывшие до и после него. Он, получив назначение на этот пост, взялся с рвением улучшать жизнь казаков и, между прочим, задумал организовать образцовую ферму и сельскохозяйственную школу при ней. С этой фермы каждый казак, по желанию, мог взять улучшенных производителей для скота. Большого труда стоило генералу Шипову добиться разрешения у Съезда на отчуждение земли под эту ферму.
Как видит читатель из моей исторической заметки, среди уральцев все время была большая убыль в людях, новых же не принимали, народонаселение было плотным только в верхних станицах, там где были хорошие земли. Ниже Уральска даже к 1914 году население было редкое - это, вероятно, также влияло на то, что вопрос о дележке земли никогда не поднимался. Земли было много, и каждый пахал где ему вздумалось, и каждый пас свои косяки лошадей, стада рогатого скота и куры баранов, где им отводил место станичный сход.
Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов.
Воспитание коней у коннозаводчиков было особенное. Летом, кони всегда были в степи, там они паслись и ночевали. Зимой, для них имелись помещения, но кормили их сеном, которое разбрасывали на чистом снегу и их не поили: вместе с сеном, они забирали снег; а в самом начале зимы, когда снег был не глубокий, им сена еще не давали, они как говорят «тебеневали» то есть, разрывая копытом снег, находили себе пропитание. И кони были как дикие; их начинали учить четырехлетками только. Когда приезжала ремонтная комиссия для армии, то это было зрелище, когда арканом ловили этих коней и силой подводили к ветеринару и, после принятия, накладывали тавро. И таких-то вот коней раздавали казакам новобранцам и сколько нужно было иметь знания, терпения, ловкости и храбрости, чтобы приучить такую лошадь к строю. Результатом такого воспитания получались кони выносливые, не боявшиеся ни буранов, ни дождей.
Для баранов существовали, только для зимы, камышовые загородки без крыши. Кура баранов насчитывала 500 штук, и вот в загородку или двор загонялись бараны с таким расчетом, что когда они лягут, то лежат так плотно друг к другу, что между ними ступить нельзя. И в таком виде их никакой мороз и дождь не брал, было у них там очень тепло. Их так же, как и коней, зимой кормили на снегу и не поили.
Уральцы никогда не служили на кобылицах.
Несмотря на то, что уральцы были весьма консервативны и чуждались новшеств, все же косу уже заменяла косилка; обмолотка пшеницы производилась уже не лошадьми, а паровыми молотилками, соха была давно заменена плугом.
И даже к войне 1914-го года уже видны были автомобили. Но патриархальный быт сидел крепко у казаков.
Я возьму для примера мою станицу Чижинскую. В моей станице, например, мой отец и дядя к праздникам Рождества и Пасхе обязательно посылали многим казакам из бедных на разговенье по пол бараньей туши, чай и сахар, а кому и материи на обновки. Также посылалось, как обычай, в день каких-нибудь поминок, сладкий пирог со свечкой и с денежкой - но это делалось тайно. Для этого меня посылала мать, когда уже совсем темнело, и я должен был положить это на окно и быстро убежать.
Весной некоторые казаки приходили брать быков на все летние работы и возвращали их только поздней осенью. О том как помогали другие богатые казаки мне неизвестно по той причине, что все эти добрые дела делались без огласки. Среди старообрядцев было много курьёзов, придет какой ни будь такой к отцу по делу. Подойдешь к нему поздороваться, а он руки не протягивает, потому что я не его веры. Среди казаков старообрядцев были и такие, которые, поехав куда-либо далеко, по пути просились у кого-нибудь переночевать и это делалось таким образом: постучит в окно и прочтет молитву: «Господи Исусе Христе. Сыне Божий, помилуй нас!». Из дома отвечают: «Аминь!» - «Пустите переночевать Христа ради».
Пускают их переночевать, но из вашего самовара они не принимают чаю, потому что мы не их веры. Они разводят огонь во дворе и там кипятят воду в привезенных с собой чайниках. Некоторые вообще самовар не признают, считая, что в нем есть что-то от дьявола. В домах старообрядцы не разрешали курить, а если по незнанию вы вздумали закурить, то казак бесцеремонно у вас вышибал папироску изо рта.
Моя семья была тоже старообрядческой и вот мне родители рассказывали, как они поздней осенью на лошадях в санях возили меня крестить за 400 верст на Волгу, там в это время скрывался наш священник.
Как курьёз, могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили её не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы. Некоторые офицеры оставляли усы, брили бороды и существует шутливое стихотворение нашего поэта офицера А. Б. Карпова.
Утро, солнышко сияет,
Сотня в поле выступает,
Хоть всю сотню обскачи,
Всюду в ней бородачи.
Лишь я один их осрамил -
Свою бороду обрил.
В войну 14-го года были большие неприятности с этими бородами, когда приходилось напяливать противогазовую маску.
У уральцев все фамилии оканчивались на буквы -ов, -ев и -ин, никаких -ич, -ский и прочее не было. Поэтому, когда они принимали кого-нибудь в казаки за боевые отличия или за заслуги перед Войском, то меняли фамилии на свой лад.
И еще один курьёз. Некоторые историки, и даже Пушкин, в своей «Истории Пугачевского бунта», считают, что яицкие казаки произошли от донских. Уральцы с этим категорически не соглашаются. Уральцы считают, что такие древние вольные войска - Донское, Терское, Волжское и Яицкое образовались самостоятельно, но что в течение истории некоторые казаки переходили из войска в войско.
Что Донское войско было самое древнее и самое большое, и яицкие казаки были в тесной связи с ним, - это уральцы признают, но по какой причине была тяга у донцов переходить к яицким казакам, это им неизвестно. Нужно думать, что они уходили по той причине, что им что-либо не нравилось. Как пример, можно указать на атамана Гугню - это был ушкуйник и бежал из Новгорода в то время когда Иван Грозный уничтожил Новгородское вече. Бежал он на Дон, но что-то ему не понравилось на Дону, и он перешел на Яик.
Кстати, на Яике он особенно себя ничем не проявил, известен лишь тем, что нарушил прежний обычай яицких казаков, которые, уходя в поход, бросали своих жен, а из похода привозили новых. Он свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при всяких удобных и неудобных случаях поднимают бокал за нее.
В Уральске равенство было полное, и никакие заслуги перед Войском не давали право иметь больше.
Никаких привилегированных сословий, как было в Донском войске, когда государи давали донцам титулы с пожалованием земель и крестьян, в Уральском войске не было.
Уральцы были великороссы, украинской крови не было. Были так же полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар было даже офицерство.
ПРИШЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ
Город Уральск к войне 1914 года насчитывал 50 тысяч населения; из них половина была иногородних.
Все коммерческие предприятия и вся торговля была в руках иногородних. Казаки не любили заниматься торговлей. Все эти коммерческие предприятия богатели за счет казаков. Все ремесленники, все служащие почт, банков и прочее были иногородние.
В Уральске были казачье реальное училище и женская гимназия, также правительственные мужская и женская гимназии. Весь персонал был иногородний. Все часовщики и аптекари были евреи. Евреев было до 40 семейств, и жили богато.
По станицам пришлого населения было мало. Это были, главным образом, ремесленники и торговцы.
На всей территории Войска было много киргизов Букеевской орды. Они были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали. Некоторые одалживали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом.
Среди них было много конокрадов, один из них получил большую известность и был неуловим, так как был киргизами укрываем. Звали его Айдан-Галий. Он умудрялся выбирать в косяке лучших лошадей, ему, конечно помогали его сородичи, и угонял их за Урал или в Самарскую губернию. Однажды даже угнал целый косяк лошадей в 300 голов, но переправить через Урал их скрытно не удалось, и настигнутый принужден был бросить косяк и скрыться. Поймать его так н не удалось, по слухам, он бежал в Турцию.
Казаки бесцеремонно выселяли в Букеевскую орду киргиз, замеченных в неблаговидных поступках. Всё это пришлое население не любило казаков и казаки кровно с ними не мешались. Казаки женились только на казачках, за исключением редчайших случаев. На киргизках не женились никогда.
Теперь, с разрешения читателя, я предложу описание багрения у уральских казаков Б. Кирова.
БАГРЕНЬЕ
Кажется мне, что тот, кто никогда не бывал на Урале или же не встречался с уральскими казаками, даже и не слыхал такого слова, а, между тем, багренье - это целое событие в жизни уральцев.
Багренье - особый вид зимнего рыболовства. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что оно существовало только на Урале.
Багренье - торжество, казачий праздник.
С осени, с началом первых холодов, красная рыба - осетры, севрюга - идет на зимовку. Она собирается в станки (стада) и, выбрав себе место, опускается на дно, где и проводит время до теплых дней. Казаки следят за Уралом и замечают эти места.
Обычно около Рождественских праздников особая комиссия из стариков, наблюдающих за Уралом, определяла, что лед достаточно окреп, чтобы выдержать всё Войско. Назначался день. Заблаговременно приготовлялись багры, подбагренники, пешни, чистилась сбруя, подновлялись сани, пеклись багренные витушки и накануне, в ночь, казаки на лучших конях выезжали на багренье. Ехали туда же жены и дети.
Казаки и казачата одеты в специальный багренный костюм: папаха с малиновым верхом, черная суконная куртка, заправленная в белые холщевые шаровары. Казачки одеты по-праздничному - в бархатные, на лисьем меху, шубы и в дорогие шали.
Выезжали целыми станицами, ездили и в одиночку, но все сливались в один поток саней и двигались, не нарушая порядка, куда вёл головной. Там ставили лошадей в строгие правильные ряды. Казаки выстраивались на обоих берегах Урала длинным фронтом, и ждали. Казачки веселыми группами толпились сзади.
На берегу стояла киргизская кибитка, и около нее собирались старшие чины Войска и их семьи.
Около девяти часов, вдали, на фоне снежной степи, показывалась тройка, конвоируемая конными казаками. Ехал атаман.
Тройка подкатывала к кибитке, и атаман, выйдя из саней, громко здоровался со станичниками. Дружный громкий ответ Войска несся в морозном воздухе.
Потом наступала торжественная тишина. На лед, на середину Урала, выходил багренный атаман и давал знак к началу багренья.
***
Колыхнулись ряды казаков и бегом двинулись к Уралу. С длинными баграми в руках прыгали казаки с яра в глубокий снег, катились по нему вниз и бежали по льду на стремя Урала. Останавливались и пешнями начинали пробивать во льду небольшие проруби. Проходило несколько секунд. Толстый лед прорублен. Почти одновременно поднимались древки багров, образуя целый лес, и тотчас же погружались в проруби. Начиналось багрение.
Рыба, напуганная шумом, поднималась и шла подо льдом, но встречала на своем пути багры и, поддетая крюком, подтягивалась ко льду. Сейчас же пробивалась большая прорубь и через мгновение рыба, подхваченная еще несколькими подбагренниками, же билась на льду и замерзала. Подъезжали сани с флагом, казаки, часто с трудом, клали на них огромную рыбу и увозили в барак на берегу, куда складывался весь улов.
С большим вниманием и интересом следила толпа на берегу затем, что делалось на льду, и появление каждой новой рыбы встречалось восторженным гулом.
Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска; багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в «презент».
***
К полудню начинали разъезжаться.
Застоявшиеся на морозе кони рвались вперед, и казаки, довольные хорошим уловом, давали им полную волю. Начиналась скачка. По ровной широкой дороге, обгоняя друг друга, неслись в санках казаки. Крупной рысью шли сытые лошади, забрасывая снежной пылью седоков.
Вихрем пролетает мимо вас пара в маленьких санках. Пригнувшись слегка к передку и выставив одну ногу из саней, сидит казак. Папаха, брови, усы и борода его белы от инея, и он, понемногу опуская вожжи, дает лошадям вое больше и больше хода А рядом с ним, откинувшись, повернув голову от ветра и летящего из-под копыт снега, сидит молодая казачка, взвизгивая слегка на ухабах, и смеются ее черные глаза из-под соболиных бровей и сверкают на солнце белые зубы. А за ними, догоняя или уже обгоняя, мчится другая пара, там третья, четвертая… и, глядя на них, вы чувствуете, что сегодня праздник, особый, уральский праздник.
Бодрые и веселые, казаки возвращаются домой. Их ждут пироги, лепешки и весело кипящий самовар. После мороза приятно побаловаться чайком и в теплом уюте вспомнить н рассказать, что было утром.
А к вечеру начинались опять сборы, и рано утром, часто и ночью, уезжали казаки снова багрить, на этот раз уже для себя, на другие рубежи. И так продолжалось несколько дней.
Дворы купцов-рыбников бывали завалены рыбой и там кипела работа. Распарывались огромные рыбы и вываливались в решета мешки икры. Тут же ее разделывали, засаливали и наполняли ею большие и маленькие банки. Тут же пластали рыбу на балыки и тёшку.
У каждого рыбника гости, и он с гордостью водит их по двору. Да и было чем похвалиться. Бывали белуги в 60 пудов. Если сесть на нее верхом, то не достать земли ногами. Обойдя двор и осмотрев рыбу, все шли в комнаты пробовать новую икру и пить чай. Подавалась икра в больших мисках, одна миска сменяла другую, и радушный хозяин уговаривал попробовать из каждой:
Эта, может быть, лучше, засол другой.
Когда гости разъезжались, в сани каждого клалась банка с икрой, и никто не смел от нее отказаться.
По всему свету рассылали купцы уральскую икру и уральских осетров, и весь мир лакомился ими.
Но многие ли знали, как казаки доставали эти сокровища из «Яика, золотого донышка»?
Б. Киров
Газета «Возрождение», Париж
ЦАРСКОЕ БАГРЕНЬЕ
Первый день багренья был отведен для царя. Всю рыбу, пойманную в этот день отвозили к царскому столу. Обычай этот существует со времен царя Михаила Фёдоровича, первого из династии Романовых, когда яицкие казаки явились к царю с рыбным подарком и поклоном с просьбой «принять» их под высокую руку. А затем повелось так, что каждый год казаки возили этот презент к царскому столу. Это не было трудно в старину, когда Яик был очень богат рыбой и его иначе не называли в песнях как «золотое донышко», и он кормил всё Войско. Но когда Яик постепенно стал оскудевать, то казакам стало труднее это делать, а, между прочим, этот обычай превратился в обязанность и существовал до революции 1917 года. Дело происходило так: войсковая казна отпускала сумму денег на покупку красной рыбы у казаков прямо на льду, во время багренья. Но ставки были таковы: 3 рубля яловый и 15 рублей икряный осетр. Настоящая же цена икряного осетра была 120-150-200 и больше рублей, в зависимости от величины. Вообразите себе теперь казака, который был удачлив на царском багренье и неудачлив на своем. Какой суммы заработка он лишался! Старались как-нибудь скрыть рыбу, но это стало совершенно невозможно, потому что на царское багренье власти запретили сводить коней с санями на лёд. Для царского багренья отводились особые ятови, и иногда оказывалось, что залежей рыбы на нём не было; тогда разбивали другой, и так до тех пор, пока не наловят достаточно рыбы.
В период атаманства генерала Шипова произошел, в конце прошлого столетия, прискорбный случай. Разбили три ятови и рыбы не оказалось. Нужно было разбивать еще, но остальные рубежи не были подготовлены, и казаки отказались продолжать. Несмотря на угрозы и приказания наказного атамана, казаки наотрез отказались, мотивируя это тем, что у других рубежей не поставлено заграждений и напуганная рыба уйдет в море. Человек 60 было арестовано, а некоторые были усланы в Сибирь.
Приходится удивляться, как это царское правительство не отменило этот старинный обычай.
Рыбу эту к царю везла почётная делегация в три-четыре человека из заслуженных казаков. Царь дарил кому золотые часы с своим портретом, кому золотой портсигар или что-нибудь в этом роде.
Но, вероятно, император раздавал эту рыбу, так как ее было очень много, но ни разу уральцы не получили благодарности ни от кого.
17 февраля 2018 года в Москве, в Доме Культуры «Гайдаровец», состоялась презентация книги Татьяны Ивановны Ефремовой об уральских казаках-старообрядцах «Уходцы. В ». Книга содержит богатый архивный и фото материал, малоизвестные факты о событиях, обернувшихся массовой трагедией, а также о причинах, приведших к ней.
Предлагаем рецензию на этот труд нашего постоянного автора и уральской казачки Н. Лукьяновой . (Также читайте статью Н. Лукьяновой об уральских казаках в двух частях: ).
Книга Татьяны Ивановны Ефремовой «Уходцы. В документах, воспоминаниях и рассуждениях » посвящена судьбе 10 тысяч казаков-старообрядцев из Уральского казачьего войска, которых в 1870-е годы сослали в Туркес тан , а также разнообразным аспектам государственной и общественной жизни в Российской Империи второй половины XIX века. В частности, автор рассматривает отношение государства к меньшинствам, этническим и религиозным. Так получилось, что казаки, будучи автономным образованием в теле империи и будучи почти поголовно старообрядцами, подпадали под обе категории.
Книга содержит огромное количество выдержек из законов, указов, положений и циркуляров существовавших в отношении староверов в целом, и в отношении именно уральских казаков. Практически все указы по старообрядцам, за исключением «Указа о в еротерпимости » от 1905 года, были секретными, и для секретности были веские основания, потому что почти все они шли вразрез с законами Российской Империи и были не только дискриминационными, а зачастую просто бесчеловечными. Эти указы противоречили публичным заявлениям российских монархов, утверждавших, что в России людей неосновных конфессий не притесняют. История уральских казаков - лишь один крохотный пример того, какой террор был развязан в эпоху Александра II против людей, не говоривших по-русски или не посещавших новообрядческую церковь.
В это время началась эпоха активной русификации России, совпавшая с эпохой колонизаторских захватов в Средней Азии , население которой и по-русски не говорило, и в господствующую церковь не ходило. Упрямых уральских казаков, не желающих отказываться от «раскола», отправили в Среднюю Азию как ненужных в пределах Российской Империи людей и как «положительный пример христианства» для «магометан».
Так получилось, что события той эпохи не нашли отражения в трудах историков в том объеме, которого они заслуживают. Эта эпоха была заслонена куда более бурной и кровавой историей ХХ века. На фоне глобальных катаклизмов, революций и войн, судьбы этнических и религиозных групп, пострадавших от репрессий в XIX веке, отошли на задний план, и в итоге забылись. А между тем мы до сих пор имеем дело с последствиями тех репрессий. Чувства обиды, злобы и недоверия к правительству, межнациональная рознь и нетерпимость передаются из поколения в поколение и отравляют жизнь миллионам людей.
История, которой посвящена книга Т. Ефремовой, началась как административный казус. В марте 1874 года император Александр II утвердил для уральских казаков новое Положение о воинской повинности . Закон был написан людьми, не имевшими четкого представления об экономике Уральского казачьего войска, и оказался по сути вредительским, направленным на разрушение экономики войска, и они срочно (в течении трех недель после опубликования последней части Нового Положения) внесли предложения по улучшению указа, чтобы смягчить его последствия на войско. К тому времени Наказного Атамана Веревкина уже не было в войске, он спокойно отправился в отпуск, временно передав власть казачьему генералу Бизянову . По поручению независимого войскового схода, на котором присутствовали представители 25 станиц и которые подписали двум старейшим и уважаемым казакам их мандат доверия, отставные казаки Осип Ботов и Кирилл Кирпичников 19 июня 1874 года вручили Бизянову «покорнейшее прошение», где была изложена просьба приостановить действие нового положения и пересмотреть его пункты. И тут «заварилась крутая каша », как написал Сандръ - единственный объективный исследователь описываемых событий в дореволюционной России.
О подаче прошения было доложено вверх по инстанции как о бунте, и Оренбургскому генерал-губернатору было мгновенно дано разрешение «усмирить» казаков с помощью регулярных военных соединений. И началось то, что с этого времени в официальных бумагах открыто стало называться «Мятеж в Уральском казачьем войске в 1874 году по поводу введения нового Положения о воинской повинности ». По официальным данным, к началу октября число арестованных «ослушников» достигло 413 человек, а по свидетельствам очевидцев их было несколько тысяч . Сажать всех арестованных было некуда, потому что даже все полицейские будки были забиты арестантами. Тогда казаков начали отпускать, предварительно выпоров. Пороли без приговоров, в качестве палачей выступали солдаты. Пороли целыми сутками напролет, потому что выпороть несколько тысяч человек - задача не из легких. Были неофициальные свидетельства, что одному казаку могли дать 1000 ударов, хотя «Военное уложение о наказаниях» предписывало только 50 , и даже в арестантских ротах не было положено более 200 ударов. Все происходившее было настолько бессмысленно и незаконно, что администрации нужно было как-то оправдать свои действия. В октябре 1874 года вдруг выяснилось, что «бунт» организовали «фанатически настроенные раскольники» из чистого «невежества и изуверства».
События начались как безумная и жестокая картина, и продолжились в том же духе.
Истязания и жестокости продолжаются с еще большей злобой, нас стали заковывать в цепи, подвергать разного рода телесному наказанию, бьют ружейными прикладами, пятиконечными кнутами по пятьсот ударов, рвут с кровью бороды, посыпают раны солью, но нескольку дней сряду морят голодом.. Да еще вяжут руки назад так, что пальцы лопаются, а иной раз раздетыми связывают спинами вместе, а потом через сутки раздирают с телом до костей…
Каким бы жестоким наказаниям не подвергали казаков, они не отказались от заветов отцов и дедов, а также не смирились со своей участью. Вплоть до революции казаки настаивали на открытом суде над ними, на котором они могли бы доказать свою невиновность. За такие требования казаков судили, но не открыто, а закрытыми военными трибуналами, и давали им каторжные сроки от 3 до 20 лет. Впрочем, судили не только за открытые требования справедливости. В 1876 году один отставной казак на какой-то из религиозных праздников вывернул тулуп наизнанку, пошёл в таком виде к дому казаков, согласных с новым положением (скорее всего, это были члены станичной администрации), и начал замогильным голосом вещать, что они во власти Антихриста. По современным понятиям, такая шутка может быть расценена как мелкое хулиганство. По понятиям уральской администрации, это было тяжкое преступление, за которое престарелому казаку дали 20 лет каторжных работ .
Туркестанский генерал-губернатор фон Кауфман , которому уральские поселенцы были не нужны, не знал, как от них отделаться и куда их приткнуть. Первых казаков, пригнанных из Уральска в Казалинск в конце октября 1875 года без каких бы то ни было вещей и денег, отпустили без обеспечения довольствием и в некоторых случаях даже без крыши над головой, «на вольные хлеба», или - говоря честно - бросили на произвол судьбы умирать от голода и холода. Но казаки и там не сдались, и не собирались умирать, а продолжали задавать неудобные вопросы начальству и писать жалобы. Фон Кауфман настойчиво предлагал расселять ссыльных уральцев разрозненно, без скопления в одном месте, при этом непременно изолируя от общей массы «стариков-раскольников», ибо они «своим религиозным влиянием поддерживают упорство в неповиновении».
Переписка казаков отслеживалась военной цензурой. Прошения от казаков не принимались. И все равно они находили способы заявить о себе начальникам всех рангов, вплоть до царя. Из прошения в прошение они упорно повторяли, что они верные слуги Его Величества и просили объяснить им, за что же их наказали. Когда в 1881 году Сенаторская комиссия начала расследование преступлений генерал-губернатора Крыжановского , казаки загорелись новой надеждой на пересмотр их дела и на возврат в войско. Сенаторская комиссия честно собрала все материалы по делу и предоставила отчет новому царю Александру III . В финансовые и административные преступления Крыжановского оказалось вовлечено столько высокопоставленных чиновников, что император расследование закрыл, и дело уральских казаков так и осталось непересмотренным и под грифом «С екретно », а это значило, что об этом деле даже нельзя было упомянуть публично. Казаки об этом не знали и, разочаровавшись в начальниках, они обратились к общественности и стали писать представителям прогрессивной интеллигенции в надежде, что их беды будут услышаны.
В 1882 году студент Петербургского университета Н.М. Логашкин (умер в 1915 году) получил из Казалинска коробку обсахаренных фисташек. На дне коробки обнаружилась объёмистая рукопись, написанная уставом. В приложенной записке «уходцы» просили своего земляка Логашкина дать рукописи «ход», как содержащей доказательства их безвинного страдания на чужбине. В рукописи приводились многие неизвестные подробности мятежа. Логашкин и его товарищи литературно обработали присланный исторический материал и под заголовком «Судьбы владычны » сдали в редакцию журнала «Дело ». Здесь рукопись была конфискована, и лишь благодаря случаю удалось заполучить ее обратно. Через несколько лет рукопись «Судьбы владычны» была привезена в Уральск и там, в ожидании обыска, уничтожена. Только в 1905 году история «уходцев» была освещена в русской печати в детальном и грамотном очерке Сандра, видимо, знакомого с сосланными казаками лично. Даже 30 лет спустя после событий писать об этом деле было небезопасно, и дерзкий писатель, или писатели, скрывались под псевдонимом.
Веры своей старообрядцы в Каракалпакстане не поменяли. Члены общины объединялись вокруг молельного дома - Собора. Во главе семьи стоял «старшой» - отец семейства, власть которого переходила к старшему сыну. Старшая в семье женщина управляла хозяйством. Выбор невест для сыновей оставался беспрекословным правом родителей. Староверие прочно сохранялось в уральском войске благодаря общественному строю, стремившемуся во что бы то ни стало поддержать прежнее устройство общины, прежние порядки и обычаи, прежний дух казачества. До наших дней в Каракалпакстане сохранились общины уральских казаков, придерживающихся древлеправославной веры и патриархального уклада, которым жили предки.
Интересно, что когда советская власть, утвердившаяся в Хиве в 1920 году, повела наступление на частную собственность и попыталась упразднить религиозные ценности уральских старообрядцев, то в ответ казаки подняли восстание, провозгласив Чимбайскую республику , которую поддержал адмирал Колчак . Чтобы не потерять контроль над ситуацией, красным комиссарам пришлось пойти на уступки и дипломатические уловки, отложив репрессии. Но даже коллективизация и террор 30-х годов не разрушили целостности казачьих общин.
Стойкое бытование старообрядческого вероисповедания среди уральцев, этническая специфика уральских казаков, обособленность помогли выходцам с берегов Яика не потерять свою веру и самобытность. Эти факты сыграли определяющую роль в сохранении уникальной, традиционной культуры уральских старообрядцев на берегах Арала и Амударьи , утраченной в самой России. Яицкие казаки-старообрядцы были люди недюжинные - они прошли сквозь церковную реформу, уберегли потомство, сохранили в целости традиционный образ жизни и, проживая на иноверных территориях, приобрели благой опыт сотрудничества с людьми других наций, обычаев и вероисповеданий, сохранив при этом свою веру и уклад жизни.
Книга Т. Ефремовой «Уходцы. В документах, воспоминаниях и рассуждениях » содержит сведения, полезные для всех, кто интересуется историей Уральского казачьего войска, военными, тюремными и судебными реформами второй половины XIX века, историей колонизации Туркестана, историей старообрядческих общин и историей Российской империи в целом.
Выражаю огромную благодарность Татьян е Ивановн е за предоставление уникальных сведений и драгоценные минуты общения.
Казак происходит от тюркского казак (удалец, вольный человек). В Российской империи особое воинское сословие, обладающее своими правами и преимуществами, обязанное выставлять сравнительно большее, чем прочее население, число строевых частей, главным образом кавалерию, но также пехоту и артиллерию. Каждый казак обязан иметь собственную лошадь, обмундирование, снаряжение, амуницию, получая от казны лишь огнестрельное оружие.
В связи с колониальной экспансией Московского государства на юго-восток во второй половине XVI в. по среднему и нижнему течению р. Урал (Яик) появилось Яицкое казачье войско, переименованное после восстания Е. Пугачева (1773-1775 гг.) в Уральское, с центром в г. Уральске. Оно состояло из двух общин: собственно Уральской (от станицы Бородинской до Каспийского моря) и Илецкой (от трех станиц, смежных с Оренбургским войском).
Уральские казаки воспротивились утверждению нового устава военной службы и общественного хозяйственного управления в Уральском войске, которые были объявлены им 9 марта 1874 г. Согласно ему, значительно увеличивались воинские повинности, сокращались права на самоуправление и казачьи вольности. За участие в волнениях было арестовано и препровождено в Туркестанский край к июлю 1876 г. 2 075 казаков, разжалованных в сословие сельских обывателей. Они были размещены в Казалинске и форте Перовском, подчинены воинской дисциплине (которую они саботировали) и содержались за счет местного бюджета.
В сентябре 1876 г. был издан приказ о распределении уральцев по городам и фортам Туркестанского края, а осенью 1877 г. с Урала были высланы их семьи. Первая партия, более 1000 повозок, была размещена в Казалинском лагере, вторая в Петроалександровске. Ни одна из уральских казачек не пожелала сознаться, где находится ее муж или сын. На все вопросы отвечали: не знаю. Тогда часть оставили в фортах, часть отвезли в Самарканд, Чиназ, Чарджоу, Пенджикент, Аулие-ату и др., где позднее или мужья переезжали к женам, или жены к мужьям. Большая часть уральских казаков была поселена в Амударьинском отделе Сырдарьинской области.
В 1883 г. они были амнистированы, раскаявшимся было разрешено вернуться на родину. «Как нас пригнали сюда силой, так пусть и возвращают под конвоем, а раскаиваться мы не будем» - был ответ казаков. Но часть уральцев уехала. Оставшиеся могли селиться в любых пунктах Туркестана выбрали Петроалександровск, Нукус, Заир, Ташкент и др.
Уральские переселенцы занимались в основном рыболовством на Амударье, внутренних озерах и Аральском море. Собираясь в рыбачьи ватаги, они строили ледники на Куке и в устьях Улькундарьи, где солили рыбу впрок, готовили рыбные продукты: икру, балык, вяленую рыбу, вязигу, рыбий жир, клей и др. В дельте Амударьи зажиточные уральцы организовали 28 рыбопромысловых ледников и взяли в свои руки все рыболовство, монополизировали торговлю рыбы в Туркестанском крае и за его пределами. Занимались они также охотой, часть ростовщичеством, торговлей хлебом, скотом, сахаром, керосином. Имелись среди них и владельцы хлопкозаводов. Уральские казаки старались жить изолированно, но в дружественных отношениях с местным населением, обогатили свой русский язык со всеми его диалектными особенностями лексическим материалом тюркских языков. Сохранили богатый фольклор и духовное песнопение, которыми очень гордились. Строго сохраняли в семейном укладе типичные черты старого быта и патриархальных отношений. Жили большими семьями. По казачьим традициям игрались свадьбы и справлялись похоронные обряды. Обучение детей проводилось в домашних условиях, по старинным учебникам и книгам.
Сохранилась у уральцев и самобытная одежда. Мужское одеяние функционально связано с рыбным промыслом. Интересна женская одежда это сарафаны покроя старинной русской ферязи, головные уборы и волосники, именные пояса. Своеобразные свадебные наряды.
Прочность традиционных форм в быту и обрядах была обусловлена в значительной мере старообрядческим вероисповеданием, а также присущим казачеству консерватизмом, неприятием всего нового. Они не признавали врачей, отказывались от прививок, что, в частности, привело в 1889 г. к эпидемии оспы ввиду решительного отказа их от врачебного вмешательства. События 1917 г. почти не коснулись уклада жизни уральцев, характера трудовой деятельности.
Уральские казаки были староверами, или старообрядцами, направления, состоящего из многочисленных группировок, толков, течений, возникшего в результате раскола в русской православной церкви во второй половине XVII в. Среди уральских казаков Средней Азии были распространены в основном три ветки старообрядчества: беглопоповцы (поповский толк), не приемлющие священства. Белокриниченской иерархии, приемлющие священство поповцы и беглопоповцы.
В 1948 г. они подали ходатайство и зарегистрировали свою старообрядческую общину, сохраняя преданность принципам своей веры.
К середине XX в. с учетом особенностей рода занятий, жилищ и обычаев выделились три группы турткульская, нукусская и кунградская.
Проживавшие в низовьях Амударьи, на территории современного Каракалпакстана, казаки в связи с резким падением уровня Аральского моря и утратой традиционных видов трудовой деятельности с 1981 г. начали постепенно мигрировать в Волгоградскую область, в гг. Калач, Камышин.
В конце 90-х гг. XX в. в Республике Каракалпакстан проживало: 4 семьи уральцев в Муйнаке, 15 семей в Кунграде, около 20 семей в Турткуле, 25 семей в поселке Рыбачий в районе Нукуса, 5 семей в городах Ходжейли и Тахиаташе, около 50 семей, в основном старики, в поселке Респо около Нукуса.
По материалам сборника: "Этнический атлас Узбекистана".
Переселение казаков началось в 1875 году из Казалинска сперва в село Первоначальное, потом в Петроалександровск (ныне Турткуль), Чимбай, Кунград, Нукус. Википедия рассказывает удивительные подробности истории России тех лет, которые не входят в школьную программу и едва изучены даже специалистами:
С 1591 года русское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых (в 1891 году Войско торжественно отмечало 300 лет служения московскому царю, по этому случаю был заложен храм Христа-Спасителя). В 1632 году была произведена первая перепись яицких казаков, которых оказалось около 900 душ. Яицкие казаки приняли участие в Хивинском походе 1717 года князя Бекович-Черкасского, из которого мало кто вернулся (для Bойска по перепеси 1723 года показавшей чуть больше чем 5000 человек, 1500 погибших было серьёзной потерей).
В 1718 году правительство назначило атамана и его помощника; часть казаков была объявлена беглыми и подлежала возврату на прежнее место жительства. В 1720 году произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и замене выборного атамана назначенным. В 1723 году волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена, после чего войско оказалось разделённым на старшинскую и войсковую стороны, в которой первые держались правительства, как гарантирующего их положение, вторые требовали вернуть традиционное самоуправление. В 1748 году была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение…. (см. wikipedia )
На новом месте казаки легко освоились, потому что давно привыкли к двуязычию. Пришлись им по душе и природные условия. В обширной дельте Амударьи они начали заниматься охотой и рыболовством и, как свидетельствуют архивные данные, практически монополизировали рыбный промысел.
Еще не так давно окрестности были рыбацкой мечтой
Быстро изучив навигацию, на своих больших лодках каюках они стали перевозить грузы и пассажиров от Муйнака до Чарждоу, торговать рыбой, хлебом, скотом, сахаром и керосином на базарах в Самарканде, Туркестане, Ашхабаде, Маргилане. Появились среди них и несколько владельцев хлопкозаводов.
Советская власть, утвердившаяся в Хиве в 1920 году, повела наступление на частную собственность и попыталась упразднить религиозные ценности староверов. В ответ казаки подняли восстание, провозгласив Чимбайскую республику, которую поддержал адмирал Колчак из Омска. Чтобы не потерять контроль над ситуацией, красным комиссарам пришлось пойти на временные уступки и дипломатические уловки, отложив репрессии. Но даже коллективизация и террор 30-х годов не разрушили до конца целостности казачьих общин.
Веры своей старообрядцы в Каракалпакстане не поменяли. Члены общины объединялись вокруг молельного дома – Собора. Во главе семьи стоял «старшой» – отец семейства, власть которого переходила к старшему сыну. Старшая в семье женщина управляла хозяйством. Выбор невест для сыновей оставался беспрекословным правом родителей. В начале XX века круг признаваемого родства у уральцев был очень широкий, включая кровных родственников, свойственников и, так называемые, свадебные группировки.
Законность брака признавалась только после совершения всей цепи свадебных обрядов и родительского благословения, которое давалось только при условии принадлежности жениха и невесты к одной вере. В наши дни это правило несколько смягчилось, и молодые казаки иногда женятся и выходят замуж не только за братьев и сестер по вере, но и создают смешанные семьи с представителями других религий и национальностей. Но в ортодоксальных старообрядческих семьях все еще празднуют свадьбы, соблюдая все старинные ритуалы – отгадывание невесты на смотринах, преграда «поезду» жениха, выкуп за новобрачную, круговое хождение молодоженов.
Сохранился в неприкосновенности и похоронно-поминальный ритуал. Хоронят покойных они на своем, «уральском» кладбище. «Страдальцев» – умерших не естественной смертью, не отпевают и не дают им места на общем погосте. Остается в силе запрет на употребление табака, алкогольных напитков, чеснока, чая и кофе, а также мяса скотины, которая не была зарезана самими членами семьи.
Нынешнего настоятеля молельного дома в Нукусе, единственного, по словам старообрядцев в Узбекистане, Савина Ивановича Макарчева, как и положено, выбирали общинным сходом. Хотя в быту дедушку Савина часто кличут «Путиным», за то, что однажды но написал письмо президенту России, рассказав о нуждах своей общины.
Яицкие казаки оказались более стойкими, чем природа
– Мне потом ответ из администрации пришел. Написали, приезжайте, как с документами разберетесь, поможем на новом месте обжиться. Да только куда я один подамся? У меня приход тут, соплеменники, могилы родные. Родился тут, и помру на земле родной, – говорит Савин Иванович.
На все, что происходит в окружающей жизни, у деда Савина свои объяснения и комментарии.
– Сказано в Писании, что птицы на лету падать станут и курей есть нельзя будет, смерть от них человеку наступит. А вы про грипп куриный говорите. А еще писано там, что девки стриженые ходить будут, да в портках – как мужчины, вон, как ты нынче…
Уральцы в Каракалпакстане всегда жили в мире и дружбе с местным народом. На Пасху пекли куличей столько, чтобы и соседей угостить хватило, а яйца красили сотнями – соседской ребятне на радость. Нередко выходцы из старообрядческих семей поступали в местные вузы на факультеты каракалпакского языка и литературы, чтобы преподавать в местных школах. Внучка бабы Вали – Оксана – отлично знает и каракалпакский, и английский. А ещё Святое Писание и много казачьих песен из репертуара своей бабушки. Сама баба Валя вспоминает, как полвека назад послушать, как она поет, приезжали старообрядцы со всего Каракалпакстана.
– Валюша наша не только Бога славить может, но и столько русских народных песен знает, что Бабкина и Кадышева не слышали, – улыбается дедушка Савин и сам затягивает: «Кругом- кругом да солнце катилось, рядом – рядом бояре все едут…
С тех пор, как началась экологическая катастрофа Аральского моря, казаки начали переселяться обратно в Россию, в основном в Волгоградскую область, где природа напоминает низовья Амударьи. Но уезжают только молодые. Старики берегут могилы предков и священные иконы, которые нельзя вывезти с собой, но ведь нельзя и передать в чужие руки, даже если это руки священников православной церкви. И теплятся свечи в красных углах над древними образами Девы Марии, Николы Угодника и Архангела Михаила. Горят огоньки в окнах низких мазанок на речном берегу в Нукусе, Кунграде, Ходжейли и Турткуле.
– Есть крыша над головой, каравай на столе, рыба по праздникам, да чистая рубаха, чтобы ходить в молельный дом, и слава Христу, – говорит дед Савин.
Старообрядческая моленная, г. Нукус, Узбекистан
Аральское море - бессточное солёное озеро в Средней Азии, на границе Казахстана и Узбекистана. С 1960-х годов объём воды в нём быстро снижается. Забор воды для полива сельскохозяйственных угодий превратил четвертое в мире по величине озеро-море, прежде богатое жизнью, в бесплодную пустыню. Это – настоящая экологическая катастрофа, созданная руками человека.
В Советском Союзе ухудшающееся состояние Аральского моря скрывалось десятилетиями, вплоть до 1985 г., когда М.С. Горбачев сделал эту экологическую катастрофу достоянием гласности. В конце 1980-х гг. уровень воды упал настолько, что все море разделилось на две части: северный Малый Арал и южный Большой Арал. К 2007 г. в южной части четко обозначились глубокий западный и мелководный восточный водоемы, а также остатки небольшого отдельного залива. Объем Большого Арала сократился с 708 до всего лишь 75 км3, а соленость воды возросла с 14 до более чем 100 г/л.
Елена Данилко и Савин Иванович Макарчев
Настоятель молельного дома Савин Иванович Макарчев вместе с гостьей из далёкой Москвы Еленой Александровной Агеевой
И юго-восточная часть Оренбургской области
), по среднему и нижнему течению реки Урал (до 1775
— Яик
). Центр — Уральск
(до 1775
назывался Яицкий городок).
История
Вольные общины яицких казаков образовались в конце 15 века
на реке Яик
. Как и все возникшие позднее группы казаков, яицкие казаки формировались из состава беглых крестьян. Их основными занятиями были рыболовство, добыча соли, охота. Войско управлялось кругом, который собирался в Яицком городке (на среднем течении Яика
). Первоначально все казаки имели равное право на пользование угодьями и участие в выборах атаманов и войсковой старшины.
Со второй половины 16 века царское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых. В 17 веке выделилась богатая верхушка (старшина), ставшая опорой правительства, которое стремилось подчинить себе яицких казаков. В 1718 правительство назначило атамана и его помощника; часть казаков объявлена беглыми и подлежала возврату помещикам. В 1720 произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и заменили назначенного атамана выборным. В 1723 волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена. Волнения яицких казаков происходили также в 1738 и 1748 . В 1748 была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение. Недовольство новыми порядками вызвало Яицкое казачье восстание 1772 и участие яицких казаков в Крестьянской войне 1773—75, после подавления которой в 1775 Яицкое войско было переименовано в Уральское казачье войско и утратило остатки автономии.
Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление. С 1782 оно управлялось то астраханским, то оренбургским генерал-губернатором . В 1868 было введено новое «Временное положение», по которому Уральское казачье войско было подчинено генерал-губернатору (он же наказный атаман) вновь образованной Уральской области. Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн. га и делилась на 3 отдела (Уральский, Лбищенский и Гурьевский) с населением (1916 ) 290 тысяч человек, в том числе казачьего — 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц. 42 % казаков были старообрядцами , небольшая часть состояла из калмыков, татар и башкир. В 1908 к Уральскому казачьему войску были присоединены илецкие казаки. Средний надел на семью составлял 22 га. Значительная часть земель из-за непригодности и отдалённости не использовалась. В отличие от других казачьих войск, в Уральском казачьем войске не был выделен войсковой запас, то есть запасной земельный фонд, а войсковой капитал был общим без выделения станичных капиталов. Войско имело удлинённый срок службы (с 19 лет до 41 года). В мирное время выставляло 3 конных полка (16 сотен), сотню в лейб-гвардии Сводно-казачий полк и 2 команды (всего 2973 человек).
Уральское казачье войско участвовало почти во всех войнах, которые вела Россия . Во время 1-й мировой войны выставило 9 конных полков (50 сотен), артиллерийскую батарею, гвардейскую сотню, 9 особых и запасных сотен, 2 команды (всего на 1917 свыше 13 тысяч человек). После Октябрьской революции 1917 уральские казаки во главе с атаманом В. С. Толстовым выступили на стороне белогвардейцев. В 1920 Уральское казачье войско ликвидировано, но большая часть войска эмигрировала. В 30-х годах много казаков подверглось большевистским репрессиям.
В настоящее время несколько общественных организаций пытаются возродить обычаи Уральского казачества, но встречают жесткое противодействие со стороны националистически настроенной местной казахской администрации.
Ссыльные уральские казаки
Наиболее полно культура, обрядность и говор уральских казаков сохранились не на их исторической родине, а в Каракалпакии
, куда они были частично высланы в 19 веке
. Причина этого - изолированность от русского народа и строго соблюдаемая ссыльными старообрядческая традиция
, не допускающая смешения с иноверцами.
Причинами высылки уральцев стали неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874
уральских казаков-старообрядцев Уральского казачьего войска. Высылка проходила в два этапа. В 1875
году - переселение уральских казаков-старообрядцев
, а в 1877
году - семей ссыльных уральцев.
Ныне уральцы-старообрядцы Каракалпакстана
представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:
·
Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);
·
Самоназванием - уральские казаки или уральцы
(данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);
·
Определенной территорией расселения и компактностью;
·
Конфессиональной особенностью - старообрядчество;
·
Особенностью диалекта;
·
Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно-бытовой, календарной и религиозной обрядностью).
Уральцы или русские старообрядцы
Время переселения на территорию Каракалпакии из России с реки Урал - последняя четверть XIX века (1875 г.). Высылка проходила в два этапа. В 1875 году - переселение уральских казаков-старообрядцев, а в 1877 году - семей ссыльных уральцев.
Причины высылки: неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874 г. уральских казаков-старообрядцев Уральского казачьего войска.
Расселение и поселения в конце XIX-начале XX веков.
1. Поселок "Первоначальное" (с 1875 г.) близ Петро-Александровска (г. Турткуль) (конец XIX в.).
2. Уральская слобода в г. Петро-Александровске (г. Турткуль) (конец XIX в.).
3. Уральский поселок в селении Нукус (конец XIX в.).
4. Поселок Заир Талдыкской волости Амударьинского уезда Сырдарьинской области (нач. ХХ века).
5. Поселок Ак Дарья (начало ХХ в.).
6. Поселок Кызылжар (начало ХХ в.).
7. Поселок Казах Дарья (начало ХХ в.).
8. Промыслы Учсай, Урга, Порлытау и другие.
9. Муйнак (начало ХХ в.).
10. Кунград (начало ХХ в.).
Современное расселение уральцев-старообрядцев Каракалпакстана:
1. Турткуль.
2. Бируни.
3. Нукус и поселок Пристань.
4. Ходжейли и поселок Водник (Пристань).
5. Кунград.
6. Муйнак.
Этническая характеристика
.
Уральцы-старообрядцы Каракалпакстана представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:
· Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);
· Самоназванием - уральские казаки (данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);
· Определенной территорией расселения и компактностью;
· Конфессиональной особенностью - старообрядчество;
· Особенностью диалекта;
· Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно-бытовой, календарной и религиозной обрядностью).
Основа хозяйственной деятельности уральцев на территории Каракалпакстана в конце XIX-начале ХХ вв.:
· Рыболовство, земледелие, домашнее животноводство (крупный рогатый скот), охота;
· Ремесла - кожевенное (чеботари), плотницкое, печники, кузнечное;
· Промыслы - перевоз грузов по Амударье (каюковождение, каюк - лодка особой конструкции - автор), заготовка камыша, торговля, вязание сетей и других рыболовецких снастей, плетение из шия и камыша различный изделий.
Характеристика уральцев как конфессиональной группы
.
Уральцы Каракалпакии относятся к старообрядческому вероисповеданию. В конце XIX-начале ХХ вв. они подразделялись на несколько вероисповедальческих течений. В настоящее время современные уральцы-старообрядцы объединены в одно течение - "беспоповцев", т.е. не приемлют священничество.
Они объединены в религиозные общины вокруг молельного дома - "Собора".
Службы и религиозные обряды проводит выборный настоятель "Дедушка". Это консервативная и закрытая для посторонних конфессиональная группа старообрядцев.
Калбанова Е.
(кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Каракалпакского отделения Академии наук Республики Узбекистан, 742001, г. Нукус, ул. Амира Тимура, 179 А.). В 2000 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему:
Традиции в современном быту уральцев Каракалпакстана
Уральцы Каракалпакстана представляют собой этноконфессиональную дисперсную группу. Данный субэтнос выделился из группы русского народа - уральских казаков Уральского казачьего войска.
Началом формирования дисперсной группы уральцев Каракалпакстана послужила насильственная ссылка части уральских казаков (1875 г.) и расселение их на территории Средней Азии, в частности, в низовьях Амударьи. Насильственный характер миграционных процессов, положение ссыльных поселенцев, обособление от окружающего населения на начальном этапе, а также этнические (выделение из этнической группы уральских казаков), социальные (казачество) и конфессиональные (старообрядчество) факторы повлияли на своеобразие и оформление уральцев (самоназвание - уральские казаки) в отдельный субэтнос.
До настоящего времени уральцы, живущие на территории Каракалпакии, сохранили этническую специфику и своеобразие, которые проявляются в стойком бытовании самоназвания уральские казаки, этническом самоназвании - осознание себя отдельным народом, особенностью диалекта, сохранностью традиций в быту, одежде, пище, семейно-бытовой и религиозно-календарной обрядности.
На территории Каракалпакии уральцы образовали поселения, которые отличались компактностью, и формировались, главным образом, по этническим признакам, кровнородственным и конфессиональным связям, географическим и природно-ландшафтным условиям. В настоящее время такого типа поселения сохранились в Нукусе - поселок Пристань, Ходжейли - поселок Водник (Пристань), Кунграде - старый город, Муйнаке, Бируни, Турткуле. Уральцы этих населенных пунктов сохранили некоторые черты традиционного быта и культуры до наших дней. Отличительная особенность всех поселений уральцев - компактность и неповторимый внешний вид. Красноречивым примером является старая часть современного поселка Пристань в Нукусе (бывшие Новый и Рыбачий поселки). Усадьбы и дома здесь располагаются вдоль бывшего канала, плотно примыкая друг к другу, они похожи на "глинобитные крепости". Дело в том, что для усадеб характерен полузакрытый тип двора, при котором все надворные постройки плотно примыкают друг к другу, образуя сплошную стену с трех сторон, а с фасада располагают ворота и калитку.
Традиционным жилищем уральцев до настоящего времени является глинобитный дом с двускатной камышовой крышей "мазанка", который еще бытует в старых частях расселений уральцев. В таких домах сохранилась традиционная ориентировка (юг, юго-восток), расположение и внутреннее деление пространства, убранство.
Основной отличительной особенностью в традиционном жилище уральцев является бревно - основа двускатной крыши. Все дома обделаны в большинстве случаев традиционным способом, который называется "гармалить" (мазать-автор). Два раза в год - весной перед Пасхой и осенью до Покрова - уральцы "гармалят" смесью глины с соломой "саманом" и белят свои "избы". В диалекте уральцев сохранилось и бытует название изба для определения дома и основной комнаты (кухни, передней, гостиной, зала).
Главное место в жилище и быту занимает русская (варистая) печь, которая широко бытует и в настоящее время в связи с ее определенным местом и ролью в семейно-бытовой обрядности, являясь необходимым условием в приготовлении ритуальной (чаще всего поминальной) пищи. Бытуют два вида печи: русская варистая и полу русская печь с плитой. Их прямое назначение в современном быту - приготовление ритуальной пищи. Печь в традиционном жилище уральцев служит основным ориентиром в делении внутреннего пространства. Она делит избу (относительно входа) на две стороны: левую - хозяйственную или женскую; правую - жилую или мужскую.
По диагонали от печи располагается передний угол с иконами - божница (слева от входа). Угол с иконами самое почетное место в доме, он связан с семейно-бытовой и религиозной обрядностью, служит главным ценностным ориентиром. В божницах, на небольших полочках располагаются иконы, металлические складни, распятия, молитвенные книги, свечи, представляя собой домашний иконостас. Прежде чем войти в избу и приветствовать хозяев, гость должен, перешагнув через порог с крестным знамением, совершить молитву, повернувшись к иконам. Но если в доме нет икон, что очень редко бывает в доме уральцев, то вошедший совершает крестное знамение на восток. Категорически запрещается курить в избе, так как табак один из запретных продуктов по старообрядческой вере, как, впрочем, чай и чеснок.
В домах уральцев, особенно старожилов, еще можно встретить традиционное убранство и утварь, самодельную деревянную мебель - столы, лавки, табуретки, навесные полки, кровати, сундуки, ящики для продуктов "чувалы". В домашнем обиходе старожилов все еще бытует деревянная посуда и различная утварь: ложки, крынки кадушки, корыта, которые были необходимым условием на поминальном столе, что связано с конфессиональным запретом на металлическую посуду.
Ярко и самобытно по сегодняшний день сохранились традиции, связанные с пищевым рационом уральцев. Большая сохранность традиционных блюд у уральцев объясняется, прежде всего, символическим значением некоторых компонентов пищи в семейно-бытовой и календарной обрядности. Специфика хозяйства и природно-географические условия Каракалпакстана определили этническую модель питания, в которой все пищевые продукты распределялись по степени ценностной значимости. В настоящее время эта система пищевого рациона сохранилась в ритуальной сфере, как важнейший символический компонент семейно-бытовой обрядности. Основное место в пищевом рационе занимают зерновые культуры, которые имеют устойчивую семантику плодородия и благополучия. Продукты из зерновых культур составляют основу модели питания уральцев в будни и праздники. Традиционными блюдами на будничном столе являются хлеб и хлебные изделия: лепешки, блины, пироги, каравайцы, ватрушки, валушки, булки и др. Из мучных блюд преобладают галушки, рванцы, вареники, джурыма. Обычны на столе каши: постные "сладкие", молочные, мясные и рыбные.
Ритуальное значение хлеба и хлебных изделий бытует в свадебной, поминальной и календарной обрядностях в связи с их символическим значением. На свадьбе молодых (жениха и невесту) родители жениха встречают с караваем, а на столе должны присутствовать сладкие каравайцы. Свадебный каравай "Девичья красота" играет символическую роль, занимая особое место в сложных обрядовых действиях и символизируя девственность невесты. Строго придерживаются уральцы вековых традиций в поминальном обряде, - все блюда готовит "не мирская", соблюдающая обряды, женщина. На поминальном столе у уральцев обязательно должны быть пироги с рыбой, каравайцы (сладкие пироги с урюком), блины, каши и кисель.
У многих старожилов уральцев сохранилась традиционная одежда, которая подразделяется на будничную, праздничную и ритуальную. Традиционная одежда является важным условием молитвенного, поминального, крестного ритуалов и в настоящее время. Женщины уралки носят длинный сарафан с рубахой. У пожилых женщин сохранились старинные круглые сарафаны с галунцами (нарядная отделка) и затейливыми металлическими пуговицами. Такие сарафаны хранятся как реликвия, передаются из поколения в поколение - от матери к дочери, и одевают их только в самые значительные религиозные праздники - Рождество и Пасху. Широко распространен сегодня косоклинный тип сарафана, который носят как в будни, так и в праздники. В мужской одежде уральцев бытует традиционного покроя рубаха и азям.
Как же можно объяснить нетронутость временем и сохранность в Каракалпакстане островка своеобразной, традиционной культуры уральских казаков до наших дней? Каким образом выходцам из России, с берегов Урала удалось пронести сквозь столетие и не потерять свою самобытность, не смешаться с коренным населением и не раствориться, как не раз случалось в мировой истории переселения народов? Основная причина - стойкое бытование старообрядческого вероисповедания среди уральцев, их этническая специфика. Затем, возможно, некоторая обособленность, особенно на начальном этапе, от других народов, которая объясняется тем, что уральские казаки были насильственно высланы из России. Эти факты сыграли определяющую роль в сохранении уникальной, традиционной культуры уральцев-старообрядцев на берегах Арала и Амударьи, утраченной в самой России.
8 ноября 2001 года в Государственном музее искусств имени И.В.Савицкого состоялось открытие фотовыставки " С берегов Урала к берегам Арала" - уникальный островок культуры русских переселенцев - уральских казаков - в Каракалпакстане". Экспозиция была организована кандидатами исторических наук Калбановой Е. И Алейниковой Э. при финансовой поддержке Института Открытое Общество Фонд Содействия (Фонд Сороса). В этот день представители уральской диаспоры в национальных нарядах, журналисты, интеллигенция и общественность собрались в музее, чтобы вместе посмотреть уникальные фотоснимки, объединенные культурой и бытом уральских казаков.
"Организаторам фотовыставки удалось воссоздать национальный колорит. Женщины-уралки в ярких народных костюмах, девочки с традиционным хлебом-солью, встречающие гостей, песни, звучащие под аккомпанемент гармони - все это переносило в ту жизнь, которая протекала много лет назад на берегах Урала" (газета "Вести Каракалпакстана", 20 ноября 2001 г.). Сами уральцы, впервые представлявшие свою культуру и традиции перед общественностью, признаются: "Впервые мы почувствовали, что наша жизнь, культура интересны людям. Никогда ранее не испытывали подобного
